Я хочу рассказать вам один эпизод из армейской службы, который следует обозначить как «18+»...  Как-то мы делали то ли боевой листок, то ли стенгазету… ну, в общем, местный печатный орган, и в одном из углов ватмана осталось пустое место. Солдатики уже знали, что я сочиняю стишки, и чуть ли не в одну глотку заорали, мол, давай стих... Ну, ладно, думаю…

 

В памяти на тот момент витал лишь один… --- «Мой телефон». Этим стихотворением я, между прочим, в какой-то степени горжусь, так как оно было написано за пару минут --- полностью экспромт. Ну ладно, говорят, пиши. Пожалуйста.

 

Мой телефон молчит как партизан.

Мой телефон покрылся слоем пыли.

Он ждет звонков из городов и стран,

И по ночам льет слезы крокодильи.

 

Но помнит он, что было все не так…

Одна какая-то звонила то и дело.

Ее послушать был он не дурак,

И плач ее усиливал умело.

 

Он ждал, когда ее развеселю

И смех ударит прямо ему в ухо.

Он ждал, когда я ей скажу «люблю»,

Не нежно может, но отнюдь не сухо.

 

Это ещё не всё. Ещё два четверостишия. Следующее повергло моих сослуживцев в дикий хохот. В конвульсии… В «мышцы свело»… В общем, дальше было так:

 

А как бывал он счастлив от того,

Что мог потеть в руке моей по часу!

Ну а сейчас посмотришь на него – 

За целый день не дернулся ни разу.

 

«Это ты что имел в виду?» - спрашивали у меня 18-летние сослуживцы. «Что мог потеть в руке моей по часу?? Ха-ха-ха!! Ну ты, Клоков, даёшь!!»… «Ну а сейчас посмотришь на него - за целый день не дернулся ни разу!!! Охренеть!..». «Ну и, мол, как мы такое напечатаем?..»…

У меня не нашлось слов.

А заканчивался стих следующими строками:

 

Ну что ж, молчи… Представь, что ты медведь,

А за окном морозный зимний вечер…

Мне в тыщу раз здесь тягостней сидеть

И на тебя лить слезы человечьи.