Была у нас в цеху расточница. Женщина со всех сторон, куда ни посмотри, обаятельная, весёлая, покладистая, доообрая.

 

Словом, радость для токаря и счастье для фрезеровщика. А уж, для стропаля — просто клад ненайденный!

 

Одна заковыка: муж (бымший) у неё пьяница... был. Бивал её... а она, лет шестнадцати, чтоль замуж. По залётке-малолетке.

 

Вот вернулась она домой, а он, муж пьяный, ей претензию какую-то выдвинул и для убедительности за табуретку взялся. Она немного подумала, посмотрела, прикинула и вальнула его. Кухонным ножом. Насквозь и даже глубже.

 

Дали пять лет.

 

Не мужу, понятно. Муж в землю. Опять же, поглубже

 

По тем временам, пять лет — немного. Но это ж, как считать... кому немного, кому — жизнь вся.

 

Короче, начал к ней подлаживаться Толя — карщик наш.Справа, слева... она и непротив. А тут пьяный пришёл. Она на него посмотрела, на кроватку уложила, ботиночки сняла.

 

— Ска...з...ку рас-кажешь? На но...чь?

 

— А как же! Расскажу, — отзывается с готовностью, — расскажу, как своего первого завалила. Ты спи, спи, чего уж там...

Понятное дело, парень разом протрезвел. Так и ходила Люська одна.

 

Ей все:

 

— Дуууура!

 

А как кто из подруг с синяками на смену придёт, утешает:

 

— Сама дууура, а я-то — ууумнаяаааа!