В профиль... в профиль он очень, очень был похож на великого писателя-классика земли русской, Николая Васильевича Гоголя. Хотя, к литературе русской отношение имел весьма опосредованное: так, учитель математики старших классов, в отставке.

 

Убеждённый коммунист. Материалист до мозжечка и подкорки.

 

Мысль, не смотря на старость, сохранял ясную, твёрдую. Последние годы выказывал признаки явной тревоги: происходящее вокруг беспокоило его донельзя. А что поделать? Мир меняется, ещё как меняется, а старики остаются прежними. Таково мироустройство. 

 

Чем удерживал дни своей старости в разумных пределах?

 

Учебниками. Читал их с жадностью. Живо представлял себе, как ведёт урок, как ставит двойки, четвёрки, пятёрки. Троек не ставил никогда и гордился этим не только он, но и ученики его: нашего Иваныча не обманешь!

 

Как-то очень уж легко однажды впал в глубочайшую депрессию, когда прочитал в учебнике астрономии о Тверди Небесной и о том, как коммунистические лидеры «скрывали её существование». Второй удар... второй удар пришёл из учебника биологии: происхождение видов сводилось исключительно к библейской версии.

 

С ужасом приговорённого к казни, он ожидал третьего... ждать долго не пришлось. Земля оказалась... плоской. Об этом совершенно достоверно сообщалось в учебнике по географии за 5-6 классы.

 

Хоронили... хоронили с почётом и пиететом. У него, почитай, весь микрорайон переучился. Честный, сострадательный и твёрдый, сыскал он себе заслуженную славу аж у нескольких поколений. Но зачем-то на похороны позвали несколько (аж несколько!) батюшек. Видимо для упокоения мятежной души...

 

Неприятная вышла история: старенький учитель математики... воскрес. Встал прямо из гроба и гнал попов, аж за самую церковную ограду. До самых их попомобилей. При этом цитировал неустанно:

 

— Дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников! (Мф. 21:13)

 

Это событие (воскрешения) добавило, конечно, ему авторитета и известности. Зато жизни спокойной пришёл конец: были возбуждены сразу несколько уголовных дел, в том числе по «нанесению побоев», «оскорблению религиозных чувств» и «экстремизму».

 

Тем более, что на квартиру, оставшуюся от умершего без наследников, уже претендовал богатый сосед — отставной полковник мили… полиции.

 

Сосед этажом ниже — отставной военный хирург, просто пожал плечами: ну бывает же... редко, но бывает, когда жизнедеятельность замедляется от стрессовой ситуации. И не преминул ввернуть:

 

— Правда, в наше время, проверяли тщательнее!

 

И все промолчали, понимая, что имел в виду старичок-доктор под «нашим временем».

 

Отставной учитель успокоился и увлёкся буддистской философией. Говорит, нашёл себя и всегда при этом искренне и радостно улыбается.

 

Вы когда-нибудь видели искренне улыбающегося Николая Васильевича Гоголя? А я — видел!

 

Дела... дела уголовные закрыли. Ну не смешно же! Во-первых, старик. Во-вторых, в состоянии аффекта. В третьих... ну и в третьих, пользы отечеству — никакой, как писал уже неоднократно великий классик земли русской, Николай Васильевич Гоголь.